Вернуть честное имя: Почему запорожцы-борцы за страну до сих пор не избавились от клейма врагов

В прошлом году украинский парламент принял, а президент Украины Петр Порошенко подписал Закон Украины "О внесении изменений к некоторым законодательным актам Украины относительно усовершенствования процедуры реабилитации жертв репрессий коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов". Закон стал логическим продолжением "декоммунизационного пакета", ведь должен восстановить историческую справедливость в отношении всех украинцев, которые пострадали от преследования коммунистическим режимом.

В отличие от "декоммунизационных" законов, этот не приобрел такого бешеного резонанса и в определенной степени остался вне внимания широких слоев населения. Тем не менее, его внедрение продолжается. В частности, при облгосадминистрациях созданы региональные комиссии по реабилитации. Есть такая и в Запорожской области, она полностью сформирована, избрано руководство. В ближайшее время комиссия должна собраться на свое первое рабочее заседание и непосредственно начать деятельность, ведь к ней уже начали поступать заявления на реабилитацию.

О том, кому именно из запорожцев комиссия должна вернуть честное имя, сколько может быть таких людей, как будет проходить процесс реабилитации , почему он очень важен и что должно стать его конечной целью, портал Depo.Запорожье беседует с заместителем председателя региональной комиссии по реабилитации при Запорожской ОГА – историком, который длительное время исследует движение за независимость Украины, кандидатом исторических наук Юрием Щуром.

Юрий, массовая реабилитация репрессированных началась еще в Советском союзе, сразу после смерти Сталина, потом получила новые толчки во время перестройки и с обретением Украиной независимости. Чем тогдашние реабилитационные процессы отличаются от нынешнего?

– Сразу надо сделать определенное разграничение: советские реабилитационные процессы и процессы, которые происходили уже в независимой Украине. Первые были определенным стремлением показать изменения в государстве, в системе, которых в действительности не было. И не такое уж большое количество людей было реабилитировано. Некоторых действительно реабилитировали, относительно других применялись амнистии, сокращение сроков заключения. В то же время, по документам видим, что когда эти люди возвращались из лагерей, на них заводились новые агентурные дела, кого-то снова сажали. То есть это было некое замыливание глаз. Интереснее те процессы, которые начали происходить в конце 1980-х. Речь уже шла действительно о репрессиях и реабилитации их жертв. Но и то, и другое рассматривалось слишком узко.

Наглядный пример – памятный знак жертвам политических репрессий, который установлен в Запорожье на месте бывшей тюрьмы НКВД на улице Александровской (во время установки знака – улицы Дзержинского, - Ред.). Оставим даже без внимания, что надпись на памятнике сделана на русском языке. Интереснее содержание – "Жертвам политических репрессий 30-50 годов". То есть "поздние коммунисты", которые потом становились "ранними демократами", сделали такую хитренькую штуку: ограничили советские репрессии периодом 1930-1950-х годов, следуя той концепции, что репрессии – это только сталинский период. "Забыли" про "красный террор" во время и после революции, то есть в 1920-1930-е годы, полностью отвергли террор и репрессии после смерти Сталина, борьбу с инакомыслием при Брежневе.

На фото: памятный знак жертвам политических репрессий, установленный в Запорожье на месте бывшей тюрьмы НКВД на улице Александровской

 

Те реабилитационные процессы, которые происходили в конце 1980-х – начале 1990-х годов, по большому счету, коснулись прежде всего тех, кто был осужден именно тогда – во время большого террора (1930-1950-х, – Ред.). Юридически это было тем проще сделать, что многие из этих людей были осуждены внесудебными органами, в частности так называемыми "тройками НКВД". Соответственно, было возбуждено много процессуальных норм во время следствия, поэтому признать этих людей жертвами репрессий или необоснованно осужденными было довольно просто.

Другое дело – люди, которые были осуждены судебными органами, в частности судами или трибуналами, которые имели статус судов. Сначала эти дела пересматривали, немалое количество реабилитировали, но не всех.

О каком количестве уже реабилитированных говорится в Запорожской области?

– С 1988 года по состоянию на 1 января 1998-го в Запорожской области были пересмотрены 14556 дел в отношении 17012 репрессированных. По состоянию на 1 января 2003 года были реабилитированы 10994 человека, осужденные в разные периоды как внесудебными, так и судебными органами. Вместе с тем, 5993 человека получили отказ в реабилитации. И вот тут самое интересное. Среди них – люди, которые являются борцами за независимость Украины. Я начал работать с документами советских спецслужб до декоммунизационных процессов, еще во времена президента Виктора Ющенко. У меня вызвало большое удивление то, что люди, которые были членами ОУН или, например, участниками Украинской революции, остались осужденными предателями Родины, не были реабилитированы. Причем в реабилитации им было отказано в независимой Украине. Здесь уже возникает вопрос даже не на знание истории, а на логику: как в независимой Украине человек, который боролся  за эту независимую Украину, может быть признан врагом Украины?

Реализация нового закона о реабилитации должна это исправить?

– Да, введенные изменения должны как раз исправить эту тотальную несправедливость. Согласно Закону, право на реабилитацию получают категории репрессированных, которые раньше были его лишены. Это люди, которые с оружием в руках боролись против "советского" режима. Речь идет об участниках Украинской революции, крестьянских повстанческих отрядов 1920-х годов, крестьянских повстанческих отрядов, которые боролись в 1930-х годах против, в частности, коллективизации и Голодомора, участниках ОУН и бойцах Украинской повстанческой армии. Ранее сам факт того, что бойца УПА арестовывали с оружием в руках, уже не давал оснований для его реабилитации, такой человек считался обоснованно осужденным. И здесь, скажу откровенно, нет претензий ни к сотруднику СБУ, ни к работнику прокуратуры, который это дело пересматривал. В соответствии с нормами действующего тогда закона – постсоветского, но с советским корнями – этот человек был действительно обоснованно осужден. Прокурор или работник СБУ не мог "включать" историческую логику, даже не имел права ее включать. Есть Уголовный кодекс, есть обстоятельства дела , которые подпадают под статьи Уголовного кодекса. Поэтому и возникал такой нонсенс: человек, который боролся за независимость, борцом за Украину не считается, а считается врагом Украины – "предателем родины".

По новому закону, должны быть реабилитированы и те, кого осуждали внесудебные органы. Однако, из этой категории осталось очень мало тех, кто ранее не был реабилитирован, но, может, какие-то дела по каким-либо причинам еще не были пересмотрены. Внесудебные дела более десяти лет назад, в начале 2000-х, мне кажется, переданы в областной архив, где они создают отдельный фонд. В архиве СБУ остаются именно судебные дела или дела, прекращенные во время ведения следствия. Кроме того, Законом введена категория людей, которые признаются пострадавшими от репрессий. Речь идет о ближайших родственниках или людях, которые находились на иждивении осужденных. Такой человек может подать заявление с просьбой признать его пострадавшим от репрессий.

Можно считать еще одним отличием будущих реабилитационных процессов то, что ранее их совершали правоохранительные органы, а теперь гражданские лица, представители общественности?

– Не совсем так. В комиссиях есть представители правоохранительных органов. В состав запорожской комиссии – а она типичная, такие созданы во всех регионах – входят по одному представителю от прокуратуры, полиции, СБУ, представитель Уполномоченного по правам человека, представитель областной власти и три историка. Нашу комиссию возглавляет доктор исторических наук, многолетний заведующий кафедрой новейшей истории Украины Запорожского национального университета Федор Турченко, что является вполне логичным. Я – заместитель. Также в состав комиссии входит доктор исторических наук Георгий Шаповалов. Секретарь комиссии – представитель Уполномоченного по правам человека в Запорожской области.

У нас уже состоялось организационное собрание, следующее должно быть рабочим, поскольку уже поступают заявления на реабилитацию. Их надо рассматривать и принимать обоснованные решения. Последнее слово будет за киевской комиссией при Институте Национальной памяти, но рекомендацию ей предоставим мы.

Хотя разработан механизм, как это должно происходить, окончательного понимания у меня сейчас еще нет – думаю, мы выработаем алгоритм работы в процессе. Впереди большой объем работы. Поступило заявление, но этого недостаточно, нужно документальное подтверждение, если речь идет о человеке, который не реабилитирован. Это дело надо поднять, с ним надо ознакомиться.

Сколько запорожцев могут быть реабилитированы?

– Сейчас это определить очень сложно. Например, те, кто сотрудничал с немцами, реабилитации не подлежат, если доказана вина.

Все?

– Мне кажется, те, кто не совершил серьезных преступлений, уже давно реабилитированы. Дела, которые я видел на нереабилитированных, касались начальников полиции, старост, которые были очень активными пособниками немцев и тому подобное. Хотя есть и определенные исключения, которые так же надо дорассмотреть. Я не один год исследовал дело Иллариона Курило-Крымчака. Во времена немцев он был бургомистром Мелитополя, до этого – старостой села Вознесенка Мелитопольского района. Имел от немцев какие-то награды, но не военные – гражданские. Кроме этого, ничего, что бы говорило о его пособничестве, нет. Но он был реабилитирован лишь частично, у него осталась статья "измена родине". Его дело я изучал очень тщательно, внимательно читал протоколы допросов. Сами "чекисты" ничего, что касалось пособничества, не могли ему предъявить: ни участия в уничтожении еврейского населения, ни вообще казней гражданских. Да, он был бургомистром, но это – административная должность. Зато есть воспоминания местных жителей, которые были обнародованы в 1990-х годах, где люди свидетельствуют, что он помогал избегать вывоза в Германию. Сотрудников же советской спецслужбы, которые его допрашивали, прежде всего интересовала его деятельность в ОУН – Курило-Крымчак был одним из организаторов и руководителей ОУНовского подполья на Мелитопольщине. Если бы он был советским подпольщиком и работал бургомистром, то после войны мог бы стать "Героем Советского союза" или получить какую-то медаль. Но он был подпольщиком "несоветским", соответственно, его судили как откровенного врага советской власти.

На фото: репрессированный Илларион Курило-Крымчак

 

Но теперь именно вы, поскольку исследовали его судьбу, можете поспособствовать возвращению ему честного имени, ведь не только родственники могут обращаться с заявлениями на реабилитацию, но и ученые. Есть ли это у вас в планах?

– Есть такое в планах, но начать хотел бы с других людей. В архиве СБУ я нашел дело на двух петлюровских повстанцев из Александровска (современного Запорожья, – Ред.). Они были осуждены еще в 1929 году именно за свою деятельность во время Украинской революции и до сих пор не реабилитированы. Им "шили" и послевоенные дела, что они создавали военную организацию, но, прежде всего, их судили именно за 1920 год. Это те ребята, которые принимали участие в известном Лысогорском повстанческом курене, который перекрыл поставки большевикам зерна по Днепру в 1920 году. В прошлом году в Лысогорке была открыта мемориальная доска этим повстанцам, о которых писал, в частности, известный историк Александровска Гавриил Гордиенко. Считаю, начинать надо именно с них (вскоре на портале Depo.Запорожье выйдет статья о этих бойцах, - Ред.). Потому что, простите, отмечать столетие Украинской революции и иметь нереабилитированных украинских бойцов-петлюровцев, непосредственных участников и героев этих событий – это очень, мягко говоря, странно.

На фото: торжественное открытие в мае 2018 года памятной доски воинам Лысогорского повстанческого отряда, по меньшей мере двое из которых до сих пор остаются с клеймом "изменников родины"

 

Конечно же, эти двое петлюровцев не одни такие не реабилитированные из этой категории? Надо искать других?

– По большому счету, надо садиться и "лопатить" дела на нереабилитированных. Это те самые почти шесть тысяч дел, о которых мы говорили в начале, те, кому было отказано в реабилитации. Есть вопрос, сможет ли комиссия реализовать такой объем работы. Это надо просто выдернуть человека, посадить его в архиве. Огромное количество времени уйдет только на поверхностное ознакомление с делом, я уже молчу про подготовку исторической справки по нем. Поэтому вполне очевидно, что сейчас наша комиссия будет работать только с делами в отношении тех людей, с заявлениями о реабилитации которых обратились родственники репрессированных или ученые вроде меня. Этих двух петлюровцев, дело на которых нашел, я хочу подать на комиссию от научной организации.

Для того же, чтобы развернуть эту деятельность, нужен человек, очевидно историк, причем не просто историк, а осведомленный в теме, который проведет первоначальную работу. Отсеет дела тех, кто не подлежит реабилитации: откровенных предателей – пособников нацистов, репрессированных сотрудников НКВД, с остальными надо будет работать.

На фото: Спецсообщение об обнаружении в выгребной яме возле горотдела НКВД в Запорожье в 1939 году более сотни человеческих тел. Руководитель горотдела на то время уже репрессированный. Начальник Управления НКВД области сообщает, что тела достать невозможно, поэтому решено залить их цементом

 

Закон относительно усовершенствования процедуры реабилитации жертв советских репрессий, стал логическим продолжением "декоммунизационного пакета" законов, но и близко не имел того резонанса вокруг себя. С чем, по вашему мнению, это связано?

– На этом законе не заработаешь политических дивидендов. На декоммунизации – и на ее опровержении, и на ее внедрении – сильно пиарились. Можно было рассказывать, что у кого-то "украли прошлое", о "бешеных деньгах", которые якобы придется потратить на переименование и тому подобное. А на этом законе сильно не попиаришься, ну, разве что можно прокричать об отбеливании "фашистских пособников", но об этом и без того горланят каждое 9-е мая. Кроме того, выступая против закона о реабилитации, можно "нарваться" на обвинения в пропаганде советского режима.

Почему закон о реабилитации важен?

– На этот вопрос трудно ответить, не используя фраз, которые могут показаться слишком пафосными, но здесь они уместны. Во-первых, мы живем в эпоху новой борьбы за независимость Украины, у нас идет война и есть новейшие борцы за независимость. Мы должны сделать все, чтобы никто и никогда не ставил под сомнение их заслугу в сохранении страны. А значит, мы должны признать тех, кто боролся за независимость десятилетия назад. Во-вторых, мы должны восстановить историческую справедливость и в отношении тех, кто боролся за Украину, и в отношении тех, кто попал в жернова репрессий, стал безвинными жертвами построения "светлого советского будущего". Любой человек заслуживает справедливости, заслуживают этого его дети, внуки, правнуки. Я вижу, кое-где подшиваются в дела письма родственников, которые интересуются судьбами своих дедов, бабушек, дядей... Государство должно наконец повернуться лицом к людям, которые пострадали от режима. Очень плохо, что это, как и декоммунизация, не было сделано еще в 1991 году. Но и сейчас определенное акцентирование внимания на этих событиях позволит избежать их повторения в будущем.

Предоставит ли процесс реабилитации инструменты и возможности для привлечения к ответственности тех, кто осуществлял репрессии?

– Более 10 тысяч человек в Запорожской области уже реабилитированы. В каждом деле есть фамилия следователя, руководителя следствия, судьи, есть все фамилии людей, которые составляли тройки, подписывали приговоры. Единственное дело, по которому были осуждены виновники, это дело о виновниках Голодомора, которое расследовала СБУ (были признаны виновными в организации Голодомора ряд партийных и советских руководителей, а также руководителей советских спецслужб и карательных органов, - Ред.). И потом, уже некого привлекать к ответственности.

С этой точки зрения можно сказать, что и реабилитировать уже некого. Но ведь мы говорим о восстановлении исторической справедливости. Или процесс именно реабилитации кажется вам более важным?

– Реабилитация важна, прежде всего, для репрессированных и их близких. Если подходить к этому вопросу глобально, то важным и нужным является большой основательный международный судебный процесс над коммунизмом. Потому что все эти вещи: декоммунизация, реабилитация – это полумеры. Такие же преступления против человечества, которые совершал советский режим, совершали и нацисты, но они были осуждены на международном процессе. Советский режим убил очень много собственных граждан, осуществлял это разными способами. Если мы будем откровенны, то процесс репрессий и борьбы с инакомыслием длился от первых дней советского режима до его последних дней. Во время якобы демократических послаблений времен "хрущевской оттепели" продолжалась борьба с украинским освободительным движением. Мы не можем сказать, что в какие-то промежутки вовсе не было репрессий. Были и в 1970 годы, были в 1980-ые. Просто бывали периоды, когда это было более массово, а было, когда немасово и скрыто. Чтобы раз и навсегда определиться с этими вещами, нужен как раз международный суд, потому что от этого режима пострадала не только Украина.

В свое время покойный ныне Левко Лукьяненко был одним из локомотивов идеи процесса "Нюрнберг-2", на то время это не получило поддержки государства и откровенно сошло на маргинес.

Поэтому в этом направлении есть чем заняться?

– Да. Прежде всего правозащитникам.

 

Читайте также:

Три независимости: Как запорожцы боролись за украинское государство;

Праведники Голодомора: Что известно про запорожцев, которые спасали земляков от смерти;

Исторический контекст: Как Запорожская Сечь и Днепрогэс влияют на электоральные предпочтения запорожцев.