Архивы КГБ: Как запорожца преследовали за участие в собрании украинской интеллигенции

За сотрудничество с оккупационным режимом и антисоветскую националистическую агитацию 8 декабря 1943 года в Запорожье арестовали 67-летнего местного жителя. Кроме антисоветизма ему "шили" принадлежность к Организации украинских националистов.

Постановление следователя Чепеля об открытии производства относительно Луговского по статье 54 Уголовного кодекса УССР, которая предусматривала ответственность за "контрреволюционную деятельность", "измену Родине"

Естественно, "интерес" советской спецслужбы к Луговскому был усилен тем фактом, что запорожец раньше, в 1935 году, уже был осужден за антисоветскую деятельность до трех лет заключения. Наказание отбывал в Днепропетровской тюрьме – отсидел два года и два месяца, после чего был освобожден. Дело, по которому тогда судили Луговского, было групповым: по нем проходили бывшие активные участники Украинской революции в Александровске (Запорожье). Группе инкриминировали возобновление антисоветской, контрреволюционно-повстанческой деятельности. Собственно, Луговскому выдвигались следующие обвинения: в 1905-1908 годах служил жандармом на станции Александровск; во время Первой мировой был поручиком в российкой императорской армии; во время революции – сотником в петлюровских войсках.

Факты сотрудничества бывшего петлюровца с немцами во время Второй мировой войны, за что его обвиняли в НКВД, были довольно сомнительными. Во время немецкой оккупации Луговской недолго работал завхозом школы для глухонемых и параллельно – на фуражном складе немецкого военного интендантства. Весь 1942 год просидел без работы, пока 1 января 1943 года не устроился в запорожское лесничество инспектором по охоте-охране лесной дичи.

Кроме различных аспектов жизни и деятельности Луговского во время немецкой оккупации следователя не меньше интересовала его украинско-националистическая деятельность, а именно участие запорожца в украинских собраниях. Речь шла о собраниях украинской интеллигенции Запорожья, что их в октябре 1941 года организовывали и проводили прибывшие в областной центр участники походных групп ОУН ("бандеровцы"). Луговской принимал участие в собрании, которое состоялось в одном из корпусов индустриального института (ныне Национальный университет "Киевская политехника"). Вели собрание два ОУНовца. Один из них – профессор Ващук, раньше живший в Запорожье. Стоит отметить, что, согласно материалам советской спецслужбы, Ващук еще в начале 1930-х годов был ее агентом и помогал НКВД в "разработке" украинцев, заподозренных в антисоветской деятельности. Секретарем собрания был уроженец Кубани, преподаватель Иван Сокол.

Целью подобных собраний интеллигенции, куда, прежде всего, приглашались учителя и преподаватели вузов, было переформатирование работы учреждений образования в новых условиях: изъятие из учебного процесса советской пропаганды и тому подобное. Для членов ОУН, кроме того, не последнюю роль играл мобилизационный фактор – привлечение представителей украинской интеллигенции Запорожья в ряды организации. Однако стоит отметить, что в конце концов в ОУН и подпольную работу во время оккупации была привлечена довольно незначительная часть участников собраний.

Несмотря на это, следователь Чепель, который вел дело Луговского, считал, что участие последнего в собраниях, инициированных ОУН, является достаточным доказательством активной ОУНовской деятельности арестованного. Сюда же был "подшит" и тот факт, что от "ОУНовца"-агента НКВД Ващука Луговскому поступило предложение согласиться на должность заместителя бургомистра, хотя бывший петлюровец от нее отказался.

Во время допроса с предъявлением обвинения Луговской виновным в принадлежности к ОУН и проведении националистической деятельности себя не признал. Внимательное изучение материалов дела говорит в пользу его слов. Из всех фактов, которые связывали бывшего петлюровца с ОУН, были лишь участие в собрании и несколько разговоров. Более интересными для следователя должны были стать показания Луговского о знакомых из политического отдела полиции, в том числе и о руководителе отдела Колпакове, который до войны работал на ДнепроГЭСе. Однако, очевидно, следователя националистическая деятельность интересовала гораздо больше.

Так или иначе, но прокуратура Запорожской области не сочла собранную против Луговского доказательную базу достаточной для обвинения: в апреле 1944 года прокуроры вернули дело на дорасследование. В процессе дополнительного расследования новых фактов, которые бы подтвердили преступные действия Луговского, получено не было, и 13 июня 1944 г. УНКГБ по Запорожской области было вынесено постановление о закрытии дела и освобождении арестованного.

Расписка Луговского о возвращении ему ранее изъятых документов

Трудно сказать, сыграл ли какую-то роль в закрытии дела "семейный фактор", но он кажется по крайней мере интересным. На момент ареста Луговского трое его сыновей находились в действующей армии на фронтах немецко-советской войны. Кроме того, на фронте также были его зять и внук. Причем один из сыновей, Петр, был гвардии лейтенантом, воевал в составе гвардейской казачьей части №12399, был награжден орденом "Красной Звезды". Несомненно, что украинский патриот Луговской воспитал не менее патриотичных сыновей.

Справка, выданная жене Луговского о том, что их сын Петр, гвардии лейтенант, награжден орденом "Красной Звезды"

Во времена независимой Украины дело от 1944 года было пересмотрено, 30 мая 1997 года Петра Луговского реабилитировали. По делу от 1935 года о антисоветской, контрреволюционно-повстанческой деятельности также были реабилитированы все фигуранты.

Читайте также:

Что известно о до сих пор нереабилитированных запорожских повстанцах-лысогорцах;

За что судили белогвардейцев из "махновского" края;

Как в запорожском драмкружке действовало ОУНовское подполье.