Архивы КГБ: Как ревнивый бухгалтер испортил запорожским "чекистам" агентурную работу

Ранее портал Depo.Запорожье уже рассказывал про "помощников" "чекистов", которые помогали советской спецслужбе охотиться на "неугодных". Впрочем, разбрасывать агентурные сети запорожским МГБистам было довольно непросто. Даже при наличии "компромата" на кандидатов в "сексоты", те всячески, преимущественно пассивно, противились сотрудничеству. С агентами же, которые упорно не хотят работать, каши, как правило, не сваришь.

Итак, в 1948 году сотрудники МГБ из Киева проверяли своих запорожских коллег относительно состояния агентурно-розыскной работы. Результаты проверки в январе 1949-го легли на стол заместителя начальника 4 Управления МГБ УССР,  полковнику Строилову. В отчете на 33 листа особое внимание привлекают материалы об использовании, иногда не совсем удачном, агентов и секретных осведомителей, которые были привлечены к розыску немецких ищеек и диверсантов из числа местных жителей.

Например, не слишком удачным "приобретением" для запорожских "чекистов" стала некая агент-распознаватель "Голубева" 1924 года рождения. Завербовали девушку 18 февраля 1944-го сотрудники 2-го отдела УМГБ Запорожской области. "Голубева" заинтересовала спецслужбы тем, что во время немецкой оккупации жила на Хортице, недалеко от здания Полтавской разведывательной школы. Однако, на момент киевской проверки, у агента был двухмесячный ребенок, сама же бабенка все время болела, из-за чего нечасто показывалась на люди. К тому же, еще с 1947 года информации от "Голубевой" в запорожское УМГБ совсем не поступало.

Не смогли эффективно использовать запорожские МГБисты и агента–распознавателя "Клаву" 1921 года рождения. Во время оккупации женщина жила в Ахтырке на Сумщине, работала переводчиком немецкой сельскохозяйственной комендатуры. В апреле 1943 года связалася с "Абвергруппой 323", а в сентябре того же года уехала в Познань. Вернулась в Сумскую область как репатриант. Там же была завербована в агентурную сеть. Окончила в 1948 году Харьковский медицинский институт, была распределена в Запорожскую область - работала заведующей сантехстанцией в Каменке-Днепровской. После прибытия в Запорожье как агент почти не использовалась, разве что для опознания бывших сотрудников Абвера.

Агент-распознаватель "Днепровская" 1917 года рождения, проживала в Вольнянском районе. Заинтересовала "чекистов" тем, что во время оккупации была сожительницей старшины немецкой Полтавской диверсионной школы Карова-Плющакова. Квартиру, где женщина проживала с родственниками, посещали слушатели школы и разведчики. Советская спецслужба завербовала "Днепровскую" в ноябре 1944 года для их розыска. Но МГБ постигла очередная неудача: в октябре 1946 года женщина вступила в брак с чрезмерно ревностным бухгалтером завода №478 и уехала с ним в совхоз "Вербовый". Ревность мужа мешала агентше полноценно работать. Бухгалтер следил за женой, подозревая романы на стороне. Соответственно, встречи "Днепровской" с кураторами МГБ все чаще срывались. В конце концов, женщине пришлось отказаться от сотрудничества с "чекистами". В дальнейшем "Днепровскую" привлекали разве что для опознания бывших агентов по фотографиям.

Завербованная в июне 1946 года агент-розыскник "Тихая" 1885 года рождения спецслужбу заинтересовала тем, что во время немецкой оккупации работала уборщицей в "Абверкоманде 305". Подразделение было расположено на улице Гоголя, 45/47 в Запорожье. "Тихую" завербовали для розыска агентов и сотрудников Абвера. И через год женщина сбежала в Киев, где жила ее дочь, и в Запорожье больше не вернулась. Попытки найти агента через киевских "чекистов" результата не дали.

Не нашли в УМГБ эффективного залействования и для агента-розыскника "Кости" 1925 года рождения. Во время немецкой оккупации парень работал в парикмахерской в Запорожье. Был вывезен в Германию на принудительные работы. После возвращения устроился водителем в "Запорожстрой". Был завербован в марте 1946 года для розыска официальных сотрудников СД и добровольцев войск СС из числа местного населения. С сентября 1946 года, в частности, на протяжении 1947-го и 1948 годов, для розыскной работы совсем не использовался.

Агент-распознаватель "Роза" 1925 года рождения во время оккупации работала официанткой в запорожской столовой для агентов "Абвершколы 305". С 1943 по 1945 год находилась в Германии, откуда вернулась с репатриацией. Запорожские "чекисты" завербовали девушку в марте 1948 года для розыске агентов Абвера, которые в свое время посещали столовую. Однако интересной информации от "Розы" не поступало.

Заведующую складом на заводе "Коммунар" 1921 года рождения, которая проходила за псевдонимом "Зуева", завербовали в мае 1945-го за то, что женщина была женой сотрудника СД Кулишева. Ее планировали привлечь к розыску бывших коллег мужа и других руководителей и сотрудников СД, которых она знала лично. Но по состоянию на 1948-й женщина уже больше года не предоставляла никакой информации.

Такая же ситуация была с агентом "Хоролец" 1922 года рождения. Во время оккупации девушка работала домработницей сотрудника СД Бочарова. Завербовали ее в январе 1944 года для розыска сотрудников СД, которых она знала. Впрочем, хвастаться этим "достоянием" у МГБ не было никаких оснований: ценной информации "Хоролец" не сообщила. Как и агент "Кобзарь" 1891 года рождения. Мужчина, который во время оккупации работал машинистом на железнодорожной станции в Пологах, а после войны трудоустроился на Запорожсталь, заинтересовал МГБ из-за своих дальних родственников-работников полиции. Завербовали "Кобзаря" в октябре 1947 года для их розыска. Однако никакой информации агент не предоставил.

Юную запорожанку, который был присвоен псевдоним "Веселова", завербовали из-за того, что во время оккупации, будучи пятнадцатилетним девчонкой, она устроилась чернорабочей на кухню немецкой фирмы МАН. Эта компания восстанавливала разрушенные запорожские мосты. Девушка, естественно, общалась с молодыми людьми, в частности слушателями Полтавской разведшколы. Для их розыска "Веселову" и завербовали в январе 1944 года. Однако девушка к сотрудничеству с МГБ отнеслось пассивно, подготовила в 1948 году лишь две довольно малоинформативные справки. К тому, же ее сообщения не имели никакого отношения к розыску немецких агентов.

Не лучшей была ситуация и с информаторами МГБ. К такому сотрудничеству были привлечены, например, "Чернова" 1902 года рождения, которая была квартальной в Южном поселке. "Чекисты" только разводили руками: "Черновой" никак не удавалось разговорить родственников агентов и сотрудников СД, чтобы получить информацию о местонахождении последних.

Заместитель директора клуба "Запорожстали" - информатор "Днепровский", должен был предоставлять информацию про родного дядю, который работал в СД во время оккупации. Однако тоже коварно молчал. "Пусто" было и с "Ивановой" - дочерью священника и женой сотрудника СД. Именно для розыска мужа, отца двух ее детей, женщину и завербовали. Напротив фразы в отчете: "За 1948 год материалов от "Ивановой" не поступало", кто-то из проверяющих прозорливо уточнил красным карандашом: "И не поступит".

В целом же проверяющие из Киева были вынуждены признать, что с оперативной работой дела у запорожских коллег идут крайне плохо: много ошибок и неточностей, недоработок в работе с агентурой и тому подобное. Количество агентуры было признано недостаточным. Работающей же агентуры, которая ответственно относилась к выполнению заданий, вообще было мало.

Читайте также:

Как запорожские чекисты "английского шпиона" проворонили;

Как "Выдра" из ОУН озадачила запорожских ищеек;

Как на Запорожье секретарь райкома подался в "сыновья лейтенанта Шмидта".