Архивы КГБ: Как крымские чекисты дискредитировали "неканонического" священника

Религиозная жизнь в Советском Союзе находилось под бдительным оком спецслужб. И хотя во второй половине XX века об "опиуме для народа" вспоминали не так агрессивно, как в первые годы существования советского режима, контроль над верующими людьми сохранялся еще тот. В Украине религиозная жизнь, к тому же, всегда было прочно связана с освободительным движением. Это вызвало еще большее внимание органов госбезопасности к священникам и прихожанам. Крым также не был исключением.

Церковная жизнь в Крымской области была плотно оплетена агентурной сетью КГБ. По состоянию на конец 1957 года на полуострове православное духовенство и остальных церковников "отрабатывали" 27 агентов и один резидент. Последний и 13 агентов работали на 4-й отдел, который на то время занимался антисоветскими элементами. Лишь в 1957 году крымский КГБ завербовал пятерых агентов, еще пятеро были "переданы" сюда из других отделов КГБ.

Среди новых агентов крымские чекисты особенно опекали протоиерея, украинца по национальности, который получил псевдоним Невский. До июня 1957 года батюшка разрабатывался УКГБ Волынской области по делу-формуляру, поскольку подозревался в связях с подпольем ОУН. Но принадлежность Невского к ОУНовскому подполью не подтвердилась. Зато агенты, снующие за ним, предоставили священнику положительные характеристики, отметив, что он имеет огромные связи среди духовенства.

Видя отсутствие перспективы разработки дела-формуляра, его закрыли. А протоиерея завербовали в качестве агента. Как отмечали КГБисты еще во время прохождения Невским проверки, авторитет и влияние священника в епархии позволял им сдерживать деятельность церкви в Крыму, а также использовать священников в выгодном для себя направлении. Привлечь Невского планировали, естественно, именно к разработкам духовенства.

Таких дел в 4-м отделе на то время было четыре: в отношении священников Корженевского, Либацкого, Кирильчука и Паксюваткина. Относительно Корженевского крымские КГБисты имели информацию, что тот в 1942 году установил связи с ОУН. По благословению митрополита Поликарпа (в миру Сикорского) приобщился к Украинской автокефальной православной церкви. Поступала информация, что Корженевский во время немецкой оккупации, так и после нее высказывал откровенно националистические взгляды. В Крым священник прибыл в 1952 году. От агента Алексеева стало известно, что и здесь он порочит советскую действительность. Однако связей, через которые на священника можно было бы влиять или собирать информацию по нему, у КГБистов не было. Соответственно, в его разработку и планировали ввести Невского.

Что касается священников Либацкого и Кирильчука, их "отрабатывали" агенты Семенов, Гусев и Чес. Однако никто из них, кроме отдельных фактов об антисоветских высказываниях священников, значительных данных не предоставил.

Больше всего беспокоил чекистов проповедник Истинно православной церкви (ИПЦ), которая в СССР была под запретом, 69-летний Иван Паксюваткин. В КГБ знали, что в начале 1957 года он активизировал деятельность по привлечению к созданной им группе ИПЦ новых членов и далее продолжал собственную религиозную деятельность. Если до 1956 года все службы Паксюваткин осуществлял непосредственно у себя в доме, то позже начал практиковать службы в помещениях других верующих.

Беря во внимание почтенный возраст батюшки и недостаточное количество материалов для ареста, сотрудниками КГБ был разработан план по его компрометации и "отрыву" от него прихожан, рядовых участников подпольной ИПЦ. Для этого, прежде всего, был использован довольно неудобный факт из биографии Паксюваткина – в прошлом он был фальшивомонетчиком. Эту информацию аккуратно доносили до паствы. Участников группы ИПЦ вызывали на допросы в милицию. Там сотрудник органов, который осуществлял допрос, как бы между прочим говорил, что Паксюваткин до сих пор подозревается в занятии этим уголовным делом.

Одновременно через агентуру архиепископу Крымскому Луке КГБисты направили несколько "писем" от имени тех верующих, которые отошли от Паксюваткина. В письмах содержалось столько грязи, что Лука вызвал священника для тяжелой беседы. С молодежью, которая принадлежала к ИПЦ, проводили профилактические беседы, которые должны были побудить к разрыву связей со священником и его приходом.

Результаты работы чекистов не заставили себя ждать. По итогам перлюстрационного контроля и по донесениям агентов Анны и Светланы, получалось, что Паксюваткин оказался в изоляции от верующих, прекратил проводить службы, обижался на всех, что больше не уважают его авторитет. На этом, однако, разработка верующих ИПЦ не прекратилась. Агенты Анна и Светлана получили новые задания в этом направлении. Паксюваткина же собирались вызывать в милицию для проведения разъяснительной работы о незаконности собраний, которые он раньше практиковал.

В ближайших публикациях Depo.Запорожье продолжит знакомить читателей с антирелигиозной деятельностью КГБ в Крыму во второй половине 1950-х годов, в частности с борьбой против иеговистов и протестантов.

Читайте также:

"Пророки" и Отчина: Как запорожские чекисты верующих прессовали;

КГБ vs запорожские пятидесятники: По вере вашей дано будет вам... 10 лет лагерей;

Операция "Отщепенцы": Как на Запорожье баптистов судили.