Архивы КГБ: Как запорожская сельская "верхушка" реагировала на хлебозаготовки 1932 года

К 85-годовщине Голодомора портал Depo.Запорожье рассказывал, до какого катастрофического состояния в 1931 году было доведено запорожское село "крепкими" советскими хозяйственниками. Несмотря на это, в 1932-м была начата хлебозаготовительная кампания, которая была ни чем иным, как откровенным грабежом, и стала одной из причин Голодомора. Коммунистическая власть целенаправленно, "программно" шла на уничтожение украинского села. Вместе с тем рассекреченные документы советских спецслужб свидетельствуют о том, что на местах находилось немало рядовых партийцев и комсомольцев, которые противились казни их земляков голодом.

Итак, в Ореховском районе заместитель председателя Жеребецкого сельсовета (теперь село Таврическое), кандидат КП(б)У Давыденко заявил: "Бороться за выполнение плана хлебозаготовок будет трудно, но я знаю выход из таких трудностей – направлю партбилет в РПК (районный парткомитет, – ред.), и тогда буду свободен".

В Токмакском районе председатель артели им. Буденного, член партии Одинец, получив план хлебозаготовок на 59 тысяч пудов (1 пуд равен 16,3807 кг), среди членов правления высказался: "Я вижу, что этот план меня угробит. Буду ставить вопрос перед партячейкой о снятии меня с работы, так как в скором времени меня исключат из партии за невыполнение указаний партии".

Откровенным был секретарь Усевской партячейки Великобелозерского района: "Вижу, что план нереален, и думаю в ближайшее время из деревни сбежать".

В Акимовском районе заведующий земотделением Селин говорил, что "хлебозаготовительный план - нереальный, этим планом мы ставим под угрозу существование колхозов, особенно учитывая прошлогодний опыт".

Председатель Запорожского горсовета Нехворостный высказался о плане хлебозаготовок следующим образом: "План для Запорожья нереальный. Я раньше подсчитал с Неструевым, и у нас получалось, что район сможет дать только 40 тонн, а запланирована 41 тонна".

В Бердянском районе при проработке плана хлебозаготовок на партийном собрании в селе Софиевка председатель сельского совета Степанов и секретарь партячейки Водинчаров говорили, что план - нереальный и его невозможно выполнить. При этом Степанов сказал: "Я – пастух своего стада и не допущу того, чтобы мой народ голодал. В случае голода будут отвечать не РИК (райисполком, – ред.) и РПК, а я. Из-за этого нужно выработать свой план и работать над выполнением такого". Подобные разговоры были характерными и для других сел района.

В тогдашнем Молочанском районе уполномоченный райисполкома по Рейхенфельдском сельсовете, член партии Водяга в присутствии председателя и члена правления колхоза заявил: "Пусть у меня заберут партбилет, пусть меня повесят, но колхозников ни в коем случае без хлеба не оставлю. Предоставленный план для Рейхенфельдского сельсовета не выполним".

В сентябре 1932 года в Великобелозерском районе председатель артели "Путиловец", бывший активный участник установления большевистской власти Денисенко отказался от мобилизации колхозников по выполнению плана хлебозаготовок. Более того, агитировал против вывоза хлеба. Денисенко говорил, что "у нас хлеба хватит только до Рождества, на нас нажимают, чтобы мы вывозили хлеб. Мы сами ничего не можем сделать, не по силам дать хлеб". А на собрании актива председатель артели заявил: "Мы ни одного фунта хлеба не дадим. Вы нам не угрожайте, мы не боимся, голодная смерть страшнее".

По словам главы Трудового сельсовета Чайки, дошедшим до нас в "чекистских" докладных, можно понять ситуацию, сложившуюся в результате хлебозаготовительной кампании. "Нам уже делать нечего, хлеба нет, весь вывезли, вывезли даже и отходы, сеять нечем, в трех коллективах нет ни одного килограмма зерна. Не знаю, что будем делать дальше", - говорил председатель сельсовета. Его поддержал секретарь партячейки Таранько: "Доруководились так, что и сами выхода не найдем. Это из-за того, что в нашей партии есть зажим, нельзя сказать правды; даже, если нет, говоришь, что есть. Не знаю, что будем делать дальше. Молотьбу закончили, план хлебозаготовок еще не выполнили, сеять нечем и обеспечить колхозников также ничем. Довели колхозы до того, что сами себя должны ликвидировать".

Похожие мысли высказывал председатель коммуны "Прогресс" Токмакского района: "Жатва закончена, план хлебозаготовки не выполним, а кушать будем кукурузу".

В Васильевском районе уполномоченный по хлебозаготовке в селе Верхняя Криница Файнштейн в села не ездил. Окружению говорил примерно такое (а те уже донесли в ГПУ): "Чего мне туда ехать, когда мне там делать нечего. Хлеб давай, а его уже там нет, нечего есть, нечего сеять и нечего заготавливать. Как я могу сказать колхозникам: "вези хлеб", когда я знаю, что его уже там нет".

Довольно скептически отреагировали в селах и на снижение плана хлебозаготовок. В Токмакском районе секретарь партячейки Логвиненко говорил: "Мы вывезли в хлебозаготовку 1483 центнера зернохлеба, и больше везти нечего, так как я навеял из мякины и озадков 60 центнеров зерна, и больше сеять нечего. Так что если план хлебозаготовок с нас не снимут, мы его все равно не выполним". Председатель артели им. Буденного Одинец, который присутствовал при этом разговоре, поддержал Логвиненко: "У меня такая же картина: сколько не снижай, все равно вывозить ничего".

В артели им. Буденного, но уже Михайловского района, даже при условии снижения на 50% плана хлебозаготовок возможностей выполнить его также не было. Такая же ситуация наблюдалась и в артели "Баррикада", где могли собрать лишь 47% от спущенного сверху плана. Председатель артели "Ответ империалистам" Титов в разговоре с членами правления приводил цифры: "Вот мы уже молотьбу продовольственных культур закончили, но вывозить на хлебозаготовки ничего; план у нас выполнен по отношению к первой задаче на 21,8%, по отношению же к уменьшенной задаче – на 27,7%. Из этого ясно видно, что план мы не выполним".

В Мелитопольском районе также заявляли о невозможности выполнить план. Уполномоченный Фонарев говорил о трех "подшефных" колхозах: "У меня колхозники требуют ответа на вопрос, что им делать с лошадьми и что себе думает правительство, оставляя лошадей без фуража. Я не в состоянии что-то ответить, но сам вижу, что в колхозах лошади дохнут, как мухи".

Естественно, что грабительскую хлебозаготовительную кампанию в запорожских селах пытались саботировать. О том, как село сопротивлялось "красному" грабежу, Депо.Запорожье расскажет в следующих публикациях.

При подготовке публикации использованы документы из книги Рассекреченная память: Голодомор 1932-1933 годов в Украине в документах ГПУ-НКВД / Сост.: В. Борисенко, В. Даниленко, С. Кокин и др. - К.: Стилос, 2007. - 604 с.

Читайте также:

Праведники Голодомора: Что известно о запорожцах, которые спасали земляков от смерти;

Партийцы вместо специалистов: Как немецкий колонист оценивал херсонские колхозы накануне Голодомора;

Как в Запорожье заморенные голодом проросли деревьями в парке культуры и отдыха.