Год после трагедии в Запорожье: Продвинулось ли дело о смертельном пожаре в ковидной реанимации

Год назад, поздно вечером 3 февраля 2021 года, в Запорожской инфекционной больнице произошла страшная трагедия – в одном из боксов реанимации, где лечили больных COVID-19, вспыхнул пожар, унесший жизни трех пациентов и 26-летнего врача-анестезиолога Ольги Гливы. Полиция открыла уголовное производство по ч. 2 ст. 270 Уголовного кодекса Украины (нарушение установленных законодательством требований пожарной безопасности, повлекшее гибель людей) и ч. 2 ст. 272 УПК Украины (нарушение правил безопасности при выполнении работ с повышенной опасностью, повлекшее гибель людей).

Сразу после пожара все – от президента до министра внутренних дел – выражали решимость провести расследование как можно скорее, но после быстрого "назначения" подозреваемого шумиха вокруг дела быстро затихла, и только через год, в феврале 2022 года, дело наконец-то попадет в суд.

Журналисты Depo.Запорожья собрали все, что известно сегодня по делу.

Первые дни после пожара

На следующий же день после пожара в Запорожье вылетел тогдашний министр здравоохранения Максим Степанов для установления причин трагедии. Тогда он отмечал, что причины пожара необходимо установить как можно оперативнее, чтобы предупредить подобные трагедии в других городах и больницах. После этого по всей стране начались проверки всех медучреждений, где есть кислородные магистрали.

Тогдашний главврач запорожской инфекционки Владимир Шинкаренко во время заседания областной региональной комиссии по вопросам техники безопасности и чрезвычайных ситуаций заявил, что причиной пожара могло стать возгорание медицинского оборудования, в частности аппарата ИВЛ. И вообще называл пожар не иначе как "несчастным случаем". При том что в больнице были современные швейцарские аппараты, и вероятность того, что подобный аппарат может вспыхнуть сам по себе, крайне низкая. В то же время Степанов во время брифинга возле больницы отметил, что стоящее непосредственно в этом боксе оборудование было достаточно новое, а саму кислородную магистраль проложили только в апреле.

Через день, 5 февраля, в городе объявили день траура. В тот же день в запорожском Театре юного зрителя прощались с Ольгой Гливой. В этот же день прокуратура объявила о подозрении завхозу больницы Игорю Носову. Сначала его взяли под ночной домашний арест и отстранили от должности. Но когда срок меры пресечения истек, продолжать арест суд не стал, и в должности Носов через тот же суд восстановился.

Подозреваемые и задержанные

Сам же Носов в интервью журналистам "Общественного", выпустившим расследование причин пожара, заявил, что никакого отношения к реанимационным боксам не имел: "Я в эти боксы не заходил. И мои сотрудники, которые дежурили, тоже не заходили. Это не моя компетенция. Есть моя инструкция, я отвечал только за внешний обвод. Еще не хватало, чтобы я в боксы ковидные заходил и проверял".

Долгое время именно завхоз был единственным подозреваемым, впрочем, по его словам, жить и работать ему это совсем не мешало. Также он упоминал, что прокурор, вручавший ему подозрение, сказал: "Нам дано указание назначить виновного".

После такого "назначения" по делу журналисты, руководство области и страны утратили интерес к трагедии. Однако не сдавались друзья погибшего врача, понимавшие, что одним завхозом дело обойтись не может и за гибель людей должно отвечать еще и руководство больницы. Они собрали более 600 подписей и направили в областной совет обращение с требованием посодействовать честному и всестороннему расследованию. Ответ был довольно лаконичным: мол, ведется следствие, мы не можем вмешиваться в работу правоохранительных органов.

Однако через непродолжительное время это дало свои результаты, хотя и ненадолго: 18 марта руководителя больницы Владимира Шинкаренко отстранили от должности. Через целых полтора месяца после трагедии, в то время как в более цивилизованных странах после подобных инцидентов руководители сами слагают свои полномочия, понимая свою долю ответственности. Но уже в июне адвокаты Шинкаренко через суд восстановили его в должности, сочтя решение облсовета противоправным. И только 29 июля Запорожский областной совет принял решение об увольнении Шинкаренко с должности директора Запорожской областной инфекционной больницы. При этом сам он не считает это решение справедливым и судится с требованием признать его увольнение незаконным и восстановить его в должности.

И то это решение не связано непосредственно с пожаром. Как говорится в документе, во время служебной проверки работы больницы был выявлен ряд нарушений: "Шинкаренко В. Л. осуществил безосновательное изменение условия оплаты труда директору Предприятия, что привело к необоснованному завышению оплаты его труда и причинило ущерб Предприятию: за период с 01.09.2020 по 31.01.2021 – в размере 84 685,96 гривны, перечислено ЕСВ на сумму 18 630,91 гривны, за период с 01.09.2020 по 31.01.2021 – в размере 64 372,32 гривны; в нарушение требований… договора на 2020-2023 годы между администрацией и трудовым коллективом "Областная инфекционная клиническая больница" в сентябре 2020 года допущена несвоевременная выплата заработной платы врачам-интернам".

Подозреваемым же в деле Шинкаренко стал лишь 5 ноября, в частности его подозревают в нарушении правил противопожарной безопасности, повлекших за собой гибель людей. Более того, по версии полиции, Шинкаренко уклонялся от следствия, из-за чего его объявили в розыск. Впоследствии адвокаты экс-главврача отрицали эту информацию: мол, никто нигде не скрывался и даже сами в полицию. Впрочем, на допрос на следующий день он не явился.

А уже через два дня Шинкаренко избрали меру пресечения – ночной домашний арест.

Версии событий

Согласно техническому заключению ГСЧС, имеющемуся в распоряжении журналистов Depo.Запорожье, возгорание произошло непосредственно у одной из кроватей, о чем свидетельствуют "частичное обрушение штукатурного покрытия, выгорание сажи, образование белых пятен на стене, частичное выгорание наружной части кирпича, а также самое большое выгорание горючей отделки кровати относительно других", также там говорится, что, "вероятно, пожар мог возникнуть от электротехнических причин".

В то же время в ГСЧС не исключили самовозгорания, которое могло произойти из-за накопления кислорода. В частности, в заключении говорится, что концентрация кислорода превышала максимально допустимую норму в 23% – на сколько именно, правда, не указано. Об этом свидетельствует то, что одежда на пострадавших вспыхнула мгновенно. Кроме того, в боксе работали одновременно три аппарата ИВЛ, при том что рассчитан он всего на две кровати, и работали аппараты на 100% подачи кислорода, который, очевидно, вытекал.

Утечку кислорода подтвердил в расследовании "Общественного" и работник больницы. При этом он отметил, что единственной системой вентиляции было открытие окон на проветривание, что зимой возможно не слишком часто и долго.

Как уже установило следствие, возгорание действительно произошло из-за накопления кислорода, а также грубых нарушений пожарной безопасности и правил безопасности во время выполнения работ с повышенной опасностью руководителем медучреждения Владимиром Шинкаренко и ответственным за техногенное и противопожарное состояние Игорем Носовым. Но что именно стало буквально искрой – не уточняется.

Как установили журналисты, во-первых, ремонт кислородной сети действительно был произведен в апреле. Но без тендера, по прямому договору, что, в принципе, разрешает коронавирусная ситуация. Ремонтом непосредственно занималась фирма, которая на этом не специализируется. А во-вторых, палаты были перегружены пациентами и, соответственно, аппаратурой, что могло привести к короткому замыканию.

Работа больницы и последствия

На сегодняшний день выгоревшая когда-то больница работает и принимает пациентов. В конце апреля с помещения, где произошел пожар, был снят арест. Позже там запустили новую кислородную сеть и кислородную станцию, построенную за счет спонсоров. И уже в начале декабря реанимационное отделение областной инфекционной больницы было открыто после реконструкции.

Что касается погибших, то Верховная Рада поддержала обращение к президенту о награждении Ольги Гливы посмертно званием Герой Украины. Однако в День медика ей был назначен орден "За заслуги" ІІІ степени. Родители погибшей отказались его забирать, ведь это награда, присуждаемая гражданам за выдающиеся заслуги в экономической, научной, социально-культурной, военной, государственной, общественной и других сферах общественной деятельности. Вряд ли смерть, пусть и на рабочем месте, во имя спасения пациентов можно назвать выдающейся заслугой.

Журналисты Depo.Запорожья направляли в Офис президента запрос относительно причин отказа присвоения звания Героя Украины, но ответа так и не получили.

Это был тот случай, который показал, насколько украинская медицинская система не была готова к пандемии и с какой халатностью к этому относятся работники и руководство медучреждений. Остается только надеяться, что гибель четырех человек все-таки стала причиной провести дополнительные проверки и залатать дыры в ковидных больницах, чтобы подобные трагедии больше не повторялись.