В доме с врагом: Как запорожские полицейские останавливают домашнее зло

Почти четыре месяца в Запорожской области дежурят мобильные группы, которые специализируются исключительно на противодействии домашнему насилию. Созданы они были по всей Украине в сентябре. Сначала группы работали в тестовом режиме, с ноября перешли на полноценную работу, несмотря на то, что пока проект считается пилотным. Группы появились не везде – в основном в областных центрах и крупных городах. В Запорожской области их три: две в Запорожье, одна в Бердянске. По словам заместителя начальника отдела участковых офицеров полиции Управления превентивной деятельности ГУ НП в Запорожской области капитана полиции Евгения Токарева, в дальнейшем планируется создание таких групп для всех городов с населением от 50 тысяч человек. То есть в Запорожской области они могут появиться еще в Мелитополе и Энергодаре.

Дежурят "борцы с домашним злом" все время, экипаж из участкового офицера и патрульного полицейского заступает на круглосуточную смену утром. В среднем за сутки мобильная группа осуществляет семь выездов, количество вызовов традиционно возрастает вечером, особенно накануне выходных и в праздники.

Патрульная полиции Марина Ермак и участковый офицер Евгений Мистюк в прошлую пятницу получают первый вызов около 16:00. Он поступил от врачей "скорой". Медики сообщили в полицию о "других телесных повреждениях" в частном доме (в переводе на "человеческий язык" это обычно означает факт рукоприкладства). Сообщение мобильной группе передает диспетчер полиции, который событие определил как вероятный факт домашнего насилия. Поэтому это вызов именно для Марины с Евгением. Оба в свое время сами вызвались работать в мобильных группах. "Еще год назад, когда я училась в академии в Киеве, к нам приходили представители столичной полиции и рассказывали про этот проект. Я уже тогда решила, что пойду в такую группу. Вообще же домашнее насилие и еще, пожалуй, наркотики, потому что они очень связаны с насилием, – две проблемы, которые беспокоят меня больше всего", – говорит Марина.

Марина Ермак

Мобильная группа направляется "на Шевчик" – в Шевченковский район Запорожья. Можно считать, это традиционный маршрут: из Шевченковского и Коммунарского районов поступают больше всего вызовов о совершении домашнего насилия. Самый тихий в этом смысле Хортицкий район. Хотя относительно последнего полицейские не так уверены: говорят, относительно "самого спокойного" тут не угадаешь. И не ошибаются, ведь следующий вызов будет именно в Хортицкий район.

Пока же полицейская машина подъезжает к частному дому в Шевченковском. Марина звонит по номеру, с которого вызвали сюда "скорую". Оказывается, звонила хозяйка дома, "скорую" вызвала к сожительнице сына, у той травма головы, но от госпитализации пострадавшая отказалась. Хозяйка, пожилая женщина, уже идет к воротам встречать полицейских. Те спрашивают, есть ли во дворе собаки. В комнате ставят хозяйке еще два вопроса: наличие дома несовершеннолетних и наличие судимостей у жильцов дома. Переступая порог, Евгений кивает на капли крови на полу, Марина кивает в ответ: мол, видела.

Эта информация правоохранителям нужна, чтобы обезопасить себя и мгновенно оценить ситуацию. Относительно собак – на полицейских, которые приезжают на вызовы, собаки нападали уже неоднократно, поэтому лучше спросить. Наличие судимости и статьи, по которой они были, позволяют нарисовать психологический портрет участников конфликта. "Таким образом, мы в какой-то мере знаем, чего ждать. Если 115-я (умышленное убийство), то, в принципе, чего угодно, если 309-я (распространение наркотиков), то надо посмотреть, не хранятся ли они дома", – объясняет Марина. Наличие же несовершеннолетних детей говорит о том, что их надо обезопасить в первую очередь. По новому закону о предотвращении домашнего насилия, дети признаются жертвами, даже если они стали лишь свидетелями ссоры родителей. Соответственно, у полицейских есть ряд возможностей для реагирования – от срочного изъятия детей из семьи, составления административных материалов за невыполнение родительских обязанностей до уголовного производства.

Евгений с Мариной рассказывают, что в некоторых случаях предупреждение о том, что в результате составления админматериалов родителей могут лишить родительских прав, действует очень эффективно, причем как на женщин так и на мужчин. "Есть женщина, пьет сильно и чудит, прозвище у нее Десантница, потому что она уже с окон прыгала, каждый раз что-то новое. Воспитывает десятилетнего ребенка. Мы ее предупредили, что в конце закончится тем, что ребенка совсем заберут. И как отрубило. То чуть не каждый день были звонки, а то уже больше месяца тишина", – вспоминает Марина.

В доме в Шевченковском районе, к счастью, никаких детей нет. Участники происшествия – 50-летний сын хозяйки и его сожительница. Оба имеют проблемы с алкоголем, живут не в доме, а в расположенном рядом флигеле. "Напьются, и она его намеренно заводит. То сковородой по голове огреет, то еще чем-то. На этот раз, слышу, опять ссора, она кричит: "Оторву, оторву", пыталась ему яйка оторвать, он ее оттолкнул, а она в печку приложилась головой, там у них проход узенький. Прибежала она сюда ко мне, упала, кровь течет из головы, я "скорую" вызвала, но она в больницу не поехала. А сейчас они там, у себя, закрылись", – сбивчиво рассказывает хозяйка. Вдруг в дом врывается здоровенный мужик в махровом халате, осматривает собрание и неожиданно жалобно тянет: "Пойдем, посмотрите, что с ней".

Из натопленого флигеля в нос шибает такой "аромат" перегара и табачного дыма, что чуть не сбивает с ног. Марина оглядывается: "Это еще не "аромат"". Худенькая женщина на кровати, какая-то синяя, а из головы течет кровь, немало. Полицейские звонят в "скорую" и настаивают, чтобы врачи возвращались. Женщина тем временем встает, но в больницу ехать не хочет. Ее уговаривают – прежде всего испуганный сожитель. Наконец она соглашается, муж ее одевает. Уже на улице женщина теряет сознание. Евгений успевает ее схватить. Марина снова звонит в "скорую" и торопит врачей. А "флигелек" действительно тесноватый, и приложиться головой к острому углу печки пьяному человеку совсем не сложно.

Следовательно, факт домашнего насилия пока подтверждения не находит. Даже без вопросов очевидно, что никто здесь друг на друга не жалуется. Наконец приезжает "скорая", супруги вместе садится в авто. Женщина прямо в "скорой" достает сигарету и просит у любимого прикурить, тот лезет по спички. Медики в шоке: "Да вы совсем с ума посходили!" Уставшая фельдшер объясняет: "А синяя она была потому, что чуть ли не голышом бегала по двору, когда мы впервые приехали, пыталась к нему во флигель через окно влезть, супружеские игры у них такие".

Полицейские делятся предположениями относительно дальнейшего развития событий в семье. Говорят, это первый вызов, возможно, он их уймет на длительное время или навсегда. Но если продолжат пить, то случиться может всякое. Это же Марина говорит и хозяйке дома. "Знаю, он (сын) уже кодировался, но она (сожительница) появляется, и опять начинается", – вздыхает та. При этом обоих участников происшествия трудно, по крайней мере пока, определить как маргиналов. Оба работают, женщина вообще медик-акушер в одном из родильных домов.

Алкоголь и наркотики – это фон, на котором чаще всего происходит насилие в запорожских семьях. В подавляющем большинстве случаев страдают женщины от мужчин, законных или сожителей. Главная задача полицейских мобильных групп – прекратить совершение насилия и максимально обезопасить его жертву. Самый первый инструмент, который есть для этого, – вынесение так называемого срочного запретительного предписания, то есть запрета насильнику приближаться к жертве в течение определенного правоохранителями срока – максимум десять суток. Решение о таком предписании на месте событий принимают сами полицейские, изучив детали того, что произошло. У них есть специальная форма оценки рисков – опросник из 30 вопросов, утвержденный Минсоцполитики и МВД. Ответы: "да", "нет", "неизвестно". При наличии двух-трех положительных ответов в первом разделе опросника риск определяется как высокий, а это означает, что полицейские ни в коем случае не оставят жертву вместе с обидчиком. В дальнейшем жертва или ее представитель может обратиться в суд о вынесении ограничительного предписания сроком до полгода. Это может быть запрет на общение, приближение к жертве и тому подобное.

Евгений Мистюк

Евгений, который обычно общается с насильниками-мужчинами, в то время, когда Марина разговаривает с женщинами, говорит, что часто обидчики находятся в таком состоянии, что совсем не понимают, что от них требуют. Начинают возмущаться, что их гонят из собственного дома. Однако полицейский упорно разъясняет обидчику, что тот должен уйти и в течение трех суток сообщить полиции о своем месте пребывания. Поясняет, что в случае нарушения запретительного предписания, а также повторных инцидентов на домашнего насильника ожидает уже административный протокол, по которому суд назначит взыскание – от штрафа до админареста, систематическое домашнее насилие – это уже уголовная ответственность. Когда Евгению наконец удалось достучаться до очередного обидчика, тот начинает собирать вещи. Полицейские обязательно дождутся, пока он уйдет.

Впрочем, безопасность жертв домашнего насилия, когда речь идет о взрослых людях, не может быть только зоной ответственности полицейских. Чтобы быть спасенным, жертва должна сама осознавать риски и хотеть спасения. С этим, признаются полицейские, дела плохи. И Евгений, и Марина немного разными словами говорят, что в поведении жертв их возмущает одно и то же: "Почему они терпят?!"

Женщины могут годами терпеть домашнего тирана, несмотря на то, что почти всегда уровень насилия будет расти и с каждым днем все больше угрожает здоровью, а затем и жизни жертвы. "В некоторых случаях я прямо говорю: "Почему вы с ним живете?!" Может, это звучит грубо, но заставляет женщину задуматься", – говорит Марина. Недавно полицейской удалось таким образом убедить женщину, которая десять лет страдала от мужа-наркомана: лечила его, но как только он возвращался с лечения, опять начинал употреблять наркотики, бить жену, угрожать убийством. Последний раз, когда Марине наконец удалось достучаться до жертвы, она на глазах у полицейской собралась и уехала прочь от насильника. Марина не знает, навсегда или на время, но уверена, что, по крайней мере, сейчас женщина спасена.

Большинство женщин-жертв домашнего насилия зависят от обидчика психологически и экономически, некоторые банально не знают, куда им идти и как потом жить дальше. Однако в Запорожской области жертвам домашнего насилия предоставляется довольно цивилизованный перечень услуг: от правовой и психологической помощи до временного убежища. О всем этом обязательно расскажут полицейские, прибывшие на вызов, предоставят телефоны, брошюры с алгоритмом действий и тому подобное.

Не все случаи домашнего насилия совершенно безнадежны, иногда профессиональная психологическая помощь предоставляет семье возможность выйти на нормальный, без насилия, уровень отношений. Если, конечно, такая помощь будет оказана. Мобильная группа уже несколько раз выезжала по одному адресу, в общежитие в Шевченковском районе, где живет семья АТОвца. Страдает его жена, у которой двое детей, еще и больные. С одной сторон, на нее давит муж, с другой – "помогает" его мать, которая живет с ними. Ветеран периодически гонит жену из дома, не признает младшего сына. Решают конфликты полицейские, однако они уверены, что АТОвцу нужна, прежде всего, психологическая помощь. Но это уже не их зона ответственности. О проблеме знает руководство военного, поэтому остается надеяться, что рано или поздно он эту помощь получит.

Иногда случаи домашнего насилия случаются во внешне вполне благополучных семьях. На один такой выезжали Марина с Евгением. Конфликт произошел между 23-летним программистом и его матерью. Семья состоятельная, живет в хорошей квартире. Полицию вызвала подружка матери: когда она пришла, женщина была в истерике, а сын на нее бросался. Полицейские потратили немало времени, чтобы разобраться в ситуации. Оказалось, слишком контролирует парня, не дает ему уйти и начать самостоятельную жизнь. Полицейские выяснили, что когда-то она потеряла другого сына и теперь слишком волнуется за единственного. Мать, в конце концов, признала, что корень конфликта в ее гиперопеке над парнем. Тот на глазах у полицейских упаковал вещи, его забрали друзья. Больше вызовов по этому адресу не было.

Случаются у мобильных групп и "технологически" сложные случаи. Несколько дней назад соседи сообщили о насилии в семье глухонемых. Чтобы выяснить все обстоятельства конфликта, мобильной группе пришлось искать переводчика.

Ни в коем случае не останутся в опасности дети. Недавно мобильная группа потратила четыре часа, чтобы попасть в арендованную квартиру, где плакали пятилетний и семилетний малыши, а мать была совсем пьяная. Полицейские разыскали и хозяев квартиры, и отца детей, который живет отдельно. Малышей поместили в больницу, потом их забрала родная тетя.

Евгений Токарев

Все правоохранители, которые работают в мобильных группах по предотвращению домашнего насилия, выбрали эту работу, что называется, по зову и соответственно подготовлены. По словам их руководителя, капитана полиции Евгения Токарева, в целом в группах работают 32 полицейских, желающих было более сорока. "Работников отобрали по результатам собеседований. Они прошли подготовку в Днепропетровском государственном университете внутренних дел, потом для них проводились тренинги на базе центра Главного управления Нацполиции в Запорожской области. Прежде всего учили правильному взаимодействию с субъектами конфликта, тактике отработки вызовов: как себя вести, где стоять, как обезопасить себя", – рассказывает Евгений.

С начала работы в Запорожской области мобильные группы отреагировали приблизительно на тысячу вызовов, вынесли около 200 запретительных предписаний, составили около 300 административных протоколов, инициировали четыре уголовных производства против насильников по статье 126-1 ("Домашнее насилие"). В целом же с начала работы мобильных групп по их материалам начаты четыре десятка уголовных производств по статье о домашнем насилии.

О том, насколько работа мобильных групп изменила ситуацию с домашним насилием на Запорожье, говорить, конечно, рано. Первые итоги будут подводиться где-то через год; прежде всего, будут оценивать качество отработки вызовов, сбора материалов, полноту предоставления услуг. Но, в итоге, это и есть оценка эффективности противодействия домашнему насилию в регионе, по крайней мере, со стороны полиции.

Пока этот вид правонарушений остается латентным. По словам Токарева, люди воспринимают обращение к полиции в случаях домашнего насилия как вынос сора из избы, особенно в сельской местности. Однако есть надежда, что профессиональная работа мобильных групп сделает свой вклад в то, чтобы в общественном сознании была прекращена толерантность к домашнему злу.

У запорожских полицейских есть два важных совета относительно этого. Жертвам – обращаться за помощью. Принимая во внимание то, что собственными глазами увидели журналисты Depo.Запорожья, со стороны правоохранителей жертвы не увидят осуждения или какого-либо предвзятого отношения, только желание разобраться и максимально защитить. Свидетелям же домашнего насилия полицейские советуют не быть равнодушными и сообщать о нем.

Полный и бесспорный отказ от толерантности к любым видам домашнего насилия – один из важных признаков зрелости общества. Украинское официально стало на этот путь в начале третьего тысячелетия, когда впервые появился закон "О предупреждении насилия в семье" (к слову, тогда революционный, по крайней мере, наиболее комплексный во всем постсоветском пространстве), а следом в Кодекс об административных правонарушениях была внесена статья об ответственности за такое насилие. Тогда же были определены и его виды: психологическое, физическое, экономическое, сексуальное насилие. В декабре 2017 года вступил в силу новый закон "О предупреждении насилия в семье", куда более совершенный. Он конкретизировал виды насилия, расширив круг лиц, подпадающих под его действие, само же насилие было криминализировано с января 2019 года. Введенные нормы соответствуют тем, которые действуют в большинстве демократических стран и применяются международным правом. Впрочем, сами нормы без механизма их реализации – это ничто. Полицейские мобильные группы по противодействию домашнему насилию как раз и являются одним из таких механизмов.

Читайте также:

Кодеиновые войны: Начнут ли в Запорожье поджигать аптеки;

Дело о пиленгасах: Удастся ди наказать виновных в запорожском экоциде;

В окопы с теплотрассы: Как запорожский бездомный доброволец строит новую жизнь.