Прерванный полет: Как луганский историк "нашел" в запорожском музее своего выдающегося деда

Историк из Луганска, который сейчас живет в Киеве, автор ряда исторических книг, в частности об авиации, Валерий Снегирев показывает на одну из витрин в музее ПАО "Мотор Сич". "Вот, нашел прапрадеда", – кивает на фото с самолетом и группой людей рядом. Эта машина – легендарный украинский самолет-гигант К-7, люди на фото – его разработчики и летчики-испытатели, среди которых ныне напрочь забытый Михаил Снегирев. Именно он первым сел за штурвал самолета-гиганта К-7, работа над созданием которого началась ровно 90 лет назад. Свой первый испытательный полет К-7 совершил в августе 1933 года, последний – через три месяца, 21 ноября того же года. Самолет-гигант разбился, летчик-испытатель Снегирев вместе с большинством членов экипажа погиб. В разработке машины была поставлена точка.

Самолет К-7, бригада испытателей перед первым полетом, фото в музее "Мотор Сич"

Праправнук Снегирева по просьбе Depo.Запорожья рассказал о легендарном родственнике и яркой, но недописанной странице истории украинской авиации, которой, вне сомнений, должен был стать К-7. "Приятно увидеть упоминание о прапрадеде в запорожском музее. Не знал, что он здесь есть. Хотя собрал о нем немало информации. Наткнулся на легендарного родственника много лет назад, реконструируя наше генеалогическое дерево. Михаил Артемович Снегирев – на одной из его боковых ветвей", – рассказывает историк.

Михаил Снегирев родился 26 января (7 февраля) 1891 года в российском Ярославле. С 1912 года – в армии. В апреле 1914 окончил моторно-авиационный класс Гатчинской авиашколы, стал мотористом самолета. Участвовал в первой мировой войне. "Снегирев – полный Георгиевский кавалер. В авиации получали четыре Георгиевских креста – это аналогично трем звездам Героя Советского союза во время второй мировой. Поэтому можно сказать, что во время этой войны комплект наград, аналогичный тому, что получил Михаил Снегирев, имели советские асы Иван Кожедуб и Александр Покрышкин", – говорит Валерий.

После октябрьского переворота 1917 года Снегирев принимал участие в гражданской войне на России, причем в разные времена на разных сторонах. Был мобилизован в Красную армию, затем попал к белочехам, вместе с ними влился в армию адмирала Колчака. А уже в 1920-м, снова в рядах Красной армии в должности летчика истребительного авиаотряда, участвовал в боях против Врангеля, в частности, в небе над Токмаком и Каховкой – территории современных Запорожской и Херсонской областей. "Такие были времена", – пожимает плечами историк Снегирев.

Летчик Михаил Снегирев в части Первой мировой войны

В конце 1920-х годов летчик Снегирев начинает заниматься тем, к чему, наверное, имел самый большой талант – испытанием самолетов. Работая летчиком в гражданской авиации – "Укрвоздухпути", он параллельно испытывает самолеты "К" – разработанные конструкторским бюро Константина Калинина. "С будущим авиаконструктором, а тогда летчиком, штабс-капитаном Калининым мой родственник познакомился еще на фронте первой мировой", – рассказывает историк.

Летчик Михаил Снегирев (слева) во время работы в "Укрвоздухпути", фото в музее "Мотор Сич"

Именно Снегирев испытал почти все самолеты Калинина, созданные с 1927-го по 1933 год на Харьковском авиазаводе, испытательную службу которого возглавил в декабре 1929-го. "Харьков тогда был авиационной столицей Украины. На заводе Снегирев испытал 36 моделей машин, в целом же ему пришлось летать на пятидесяти типах самолетов, начиная с французского биплана 1910 года "Фарман-4" и заканчивая К-7 украинской разработки", – подчеркивает историк.

В мае 1927-го Снегирев поднял в небо К-2, в октябре 1930-го – К-3, в июне 1928-го – К-4, в октябре 1929-го – К-5, в августе 1930-го – К-6, и наконец в августе 1933-го – К-7. Все эти самолеты были свидетельством большого конструкторского таланта Калинина, талант же Снегирева помогал открывать их лучшие летные качества. "Однако наибольшего внимания заслуживает последний "К", полет которого во всех смыслах был прерван рано", – говорит Валерий Снегирев.

Среди самолетов-гигантов, которые строились в разные времена в разных странах мира, почетное место принадлежит машинам, созданным именно в Украине. Это всем известный самолет "Илья Муромец", разработанный киевлянином Игорем Сикорским в начале ХХ века, АНТ-20 "Максим Горький" середины тридцатых годов, великан шестидесятых – антоновский "Антей" (Ан-22), богатырь восьмидесятых – "Руслан" (Ан-124) и никем до сих пор не превзойденная "Мрия" (Ан-225) – девяностых. Однако мало кто знает о сверхмощном самолете К-7, спроектированном и сделанном в Украине в 1930-х годах. Его создатель Калинин в конце 1920-х – начала 1930-х считался одним из самых перспективных советских авиаконструкторов. "Его самолеты, чуть ли не первые в истории построенные по аэродинамической схеме "летающего крыла", легли в основу сверхзвуковой авиации будущего. Главным в жизни Константина Калинина стал огромный самолет К-7, который по своим техническим решениям опередил время на несколько десятилетий. Работа над ним началась еще в 1929 году", - рассказывает Снегирев.

Историк Валерий Снегирев

К-7 представлял собой фактически одно огромное крыло размахом в 53 метра (площадь 454 квадратных метра). Самолет проектировался как многоцелевой – гражданского и военного применения. Один из пассажирских вариантов предусматривал перевозку 128 пассажиров на расстояние до 5000 км. Другой вариант – "люкс" – предполагал установку в крыле двухъярусных пассажирских кабин по восемь человек в каждой – всего 64 спальных места. В машине располагались комфортабельная кают-компания, буфет, кухня и радиорубка. Конструкция впервые позволяла механикам самолета подходить в полете непосредственно к работающему двигателю, а пассажирам – осматривать местность в окна-иллюминаторы. Военный вариант машины был настоящей "летающей крепостью", которая появилась на девять лет раньше американского "Боинга" Б-17. Десантный вариант самолета рассчитывался на 112 парашютистов.

Проектирование тяжелого бомбардировщика К-7 было начато в 1930 году, в ноябре 1932-го приступили к строительству опытного образца, завершив его в рекордный срок – за девять месяцев. Летчиком-испытателем К-7 назначили Михаила Снегирева. Испытания начались в августе 1933 года, в течение двух месяцев было выполнено около десятка полетов. Заключительное испытание назначили на 20 ноября, после чего К-7 должен был улететь в Москву. Этот десятый по счету полет прошел успешно, однако, якобы из-за ошибки экспериментаторов на земле не удалось сделать все необходимые замеры. Повторный полет, назначенный на субботу, 21 ноября, стал для самолета последним. Задание предусматривало после взлета и набора высоты полет к мерному километру, над которым надо было снизиться до высоты 100 метров и трижды пройти расчетную базу с максимальной скоростью. В 14:35 К-7 с 20 членами испытательной бригады на борту вылетел на мерный километр. На третьем проходе на высоте 100 метров самолет "клюнул" носом и под углом 30-40° на максимальной скорости врезался в землю. При ударе подпрыгнул и, проскочив 50 метров, вспыхнул. Испытатель Снегирев и 13 членов экипажа и пассажиров погибли.

Хоронил их весь Харьков. Бесконечный поток людей направлялся по Сумской – главной улице города. "В честь Михаила Снегирева был назван переулок неподалеку от того места, где разбился К-7. Но это произошло более чем через 20 лет после его гибели, уже во времена так называемой хрущевской оттепели. У него была слишком неоднозначная биография, к тому же он дружил с "врагами народа", ведь немало тех, с кем он работал, попали в жернова Большого террора. В частности, был расстрелян и авиаконструктор Калинин. Безусловно, попал бы в лапы НКВД и Михаил Снегирев, если бы не погиб", – рассказывает Валерий.

На территории Харьковского авиационного завода был установлен памятник погибшим в самолете К-7, но при реконструкции предприятия его демонтировали. Сегодня никто не знает, куда он делся и где вообще прах погибших. "Есть также данные, что его демонтировали при реконструкции взлетной полосы завода, а прах погибших кремировали и поместили в колумбарии. В начале войны немецкая бомба попала в него, и прах в прямом смысле развеяло ветром. Жертвы катастрофы стали жертвами войны. И остались от "увековеченной" памяти небольшой музейный стенд, мизерные архивы и боковой переулок, который сейчас Снигиревский, вместо Снегиревского. Харьковчане, видимо, считают, что переулок назван в честь снегирей", – говорит историк.

Последний полет К-7 поставил точку в разработке этих самолетов, хотя Калинин чуть ли не до самого ареста надеялся продолжить работу над ними. Стоит отметить, что комиссия, которая выясняла обстоятельства катастрофы, не нашла конструкторских просчетов. Очевидцы последнего полета К-7 не считали, что ошибки допустил Снегирев. Скорее всего, это было трагическое стечение обстоятельств, обусловленное среди прочего и тем, что у отечественных летчиков был слишком мизерный опыт полетов на сверхнизких высотах с большой скоростью.

Экспозиция музея "Мотор Сич"

Что касается запорожского музея, где Валерий Снегирев неожиданно для себя натолкнулся на упоминание о прапрадеде, то экспозиция поразила историка, с одной стороны, "пафосной советчиной", с другой, – значительным объемом информации об истории авиации. "Уверен, что за всей этой пафосной советчиной есть немало нерассказанных или не рассказанных до конца историй и биографий, которыми мы можем гордиться. Среди них, бесспорно, и история моего родственника", - подытожил Валерий, добавив, что готов передать в дар музею фото прапрадеда и поделиться обнаруженной информацией. Связаться с историком можно в Facebook.

Читайте также:

Время собирать камни: Откуда в фундаменте запорожского амбара десятки немецких надгробий;

Люди Мамай-горы: Как на Запорожье всем миром спасают артефакты восьми тысячелетий;

Экспозиция с чердаков, Как на Запорожье основали сельское музейное движение.