Архивы КГБ: Как запорожская учительница поплатилась за преподавание настоящей истории Украины

Инспектора средних школ Запорожья, преподавательницу истории, 44-летнюю Полину Сливинскую отдел контрразведки "СМЕРШ" 8-й Гвардейской Армии арестовал 25 октября 1943 года, то есть почти сразу после изгнания немцев из города. Женщине инкриминировалась антисоветская националистическая агитация и пособничество немецким оккупантам.

Во время следствия всплыли факты, которые лишь усиливали убеждение "чекистов" в национализме арестованной. Оказалось, что во время Украинской революции Сливинская училась в женской гимназии Александровска (так тогда называлось Запорожье) и принадлежала к украиноведческому кружку. Полина посещала лекции общества "Просвита" и пользовалась его библиотекой. Кроме того, имела знакомства среди Украинских сечевых стрельцов, которые тогда, в 1918 году, как раз находились в городе.

В межвоенный период ее "грехами" для советской власти стали высказывания с непониманием необходимости судебного процесса над "Союзом освобождения Украины". Это расценили как поддержку антисоветизма.

Но больше всего "провинилась" Сливинская перед советской властью во время немецкой оккупации. Осенью 1941 года она устроилась на работу инспектором средних школ и внедряла украинизаторскую политику в образовании. Кроме того, в октябре она познакомилась с членами ОУН, которые в составе походной группы прибыли в Запорожье. Особенно дружеские отношения сложились у женщины с Иваном Климом ("Мытарем"). Поэтому нет ничего удивительного в том, что Полина Сливинская внедряла в школах взгляд на историю Украины, отличный от марксистского, а украинскому языку внимание ею уделялось откровенно больше, чем русскому.

В следственном деле Сливинской в качестве вещественного доказательства хранится, в частности, и учебный план по истории Украины на 1943/1944 учебный год (в статье он приведен полностью). Привлекают внимание заключительные темы плана, которые посвящены, собственно, Украинской революции: Украинской народной республике, Гетманату Скоропадского и тому подобному. Очевидно, что подобный план обучения истории при советской власти был нереальным.

Обвинение в антисоветчине и националистических взглядах Полина Сливинская признала, давала и собственноручные показания. Да и свидетелей было более чем достаточно – один только список тех, кого вызвали на рассмотрение дела, содержал 18 фамилий.

Рассматривал дело Сливинской Военный трибунал 6-й армии 22 марта 1944 года на закрытом заседании. Приговор был объявлен в тот же день – 10 лет лагерей с последующим поражением в правах на пять лет. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.

Уже после отбытия лагерного срока, в 1957 году, Полина Сливинская написала письмо тогдашнему Генеральному прокурору СССР Руденко с просьбой о реабилитации. В этом письме она отрицала любые антисоветские проявления во время оккупации. Собственные показания обосновывала недозволенными методами ведения следствия. Женщина, в частности, писала, что была доведена до тяжелого психологического состояния карцером, замахиванием на нее стульями и кулаками; стояла босая с распухшими от холода ногами, под постоянными угрозами, обещаниями быть избитой. Из-за этого и подписала все, что давали. Сливинская также сообщала, что в 1953 году была освобождена из лагеря, но на работу ее не брали. Поэтому она слонялась, не имея постоянного жилья и возможности заработать на кусок хлеба. Для женщины в возрасте 58 лет это было крайне сложно.

Письмо Сливинской был рассмотрено, но без положительных результатов. Ответ об этом женщине прислали в село Горенка Киево-Святошинского района. Материалов, касающихся дальнейшей судьбы запорожской учительницы, в следственном деле нет.

Реабилитировали Полину Сливинскую лишь в сентябре 1991 года решением Прокуратуры Запорожской области.

Читайте также:

За что директору Запорожского пединститута "впаяли" 15 лет каторги;

Как в запорожской школе Гитлер подвинул Сталина;

За что запорожского географа обрекли на смерть в тюрьме.