Архивы КГБ: Как тернопольский юноша стал "чекистским" агентом-боевиком на Херсонщине

Николай Бабий родился на Тернопольщине, окончил семилетку, в начале 1950-х годов работал слесарем-электриком на строительстве Каховской гидроэлектростанции. Казалось бы, обычная биография обычного "советского" человека. Однако, сюжетов для фильма или сериала в жизни Бабия таки хватало.

И отец, и мать Николая эмигрировали в западное полушарие. Отец еще в 1927-м, когда Николаю было два года, – в Канаду. Мать вскоре после этого второй раз вышла замуж и сбежала с новым мужем в Аргентину. Мальчика воспитывал дед по материнской линии. При этом Николай поддерживал письменную связь с родителями, переписка продолжалась и в 1950-х годах.

Немецкую оккупацию Николай встретил юношей в родном тернопольском селе, где входил в состав молодежной организации "Сич". Во время создания дивизии "Галичина" включился в ее ряды, однако сделал это, прежде всего, по практическим соображениям: чтобы избежать вывоза в Германию. Поэтому от непосредственного пребывания в рядах дивизии уклонялся, как мог. Не хотелось ему служить и в Красной армии, куда 19-летнего парня мобилизовали после ухода немцев. Николай дезертировал, но был пойман, попал под следствие и в административном порядке был отправлен в Караганду на шахты "на перевоспитание".

И перевоспитывался – 21 февраля 1947 года Бабий стал агентом органов госбезопасности под псевдонимом "Доброволец". Этому предшествовала агентурная разработка парня "чекистами", которые подозревали его в антисоветчине и национализме. Однако, сообразительный парень вычислил агентуру, решил не играться с МГБ и "сработал на опережение": сам пришел в райотдел предложить свои услуги и сотрудничество.

Еще в Караганде Николай помог "чекистам" арестовать двух человек. В 1948 году самовольно вернулся домой, но добровольно и по собственной инициативе вышел на связь с сотрудниками МГБ. На малой родине стал агентом-боевиком: выполнял задания кураторов из МГБ, выдавая себя за украинского повстанца. Здесь также отличился: помог "чекистам" обнаружить и арестовать трех членов ОУН, которые проживали легально.

В 1950-1951 годах Бабий был агентом УМГБ Запорожской области. Имел как положительные, так и отрицательные отзывы о своей работе. Из Запорожской области перебрался в Херсонскую область, где также по собственной инициативе восстановил связи с советской спецслужбой.

Стоит отметить, что "чекисты" не теряли бдительности относительно шустрого молодого человека и тщательно его проверяли. Тем более, что Николай имел сходство с описательными данными агента-диверсанта немецкой разведки, ориентировки на которого рассылалось МГБ СССР еще в конце 1947 года. Однако в итоге сотрудники органов госбезопасности, которые сопровождали агентурную деятельность "Добровольца", очевидно, решили оставить в прошлом некоторые эпизоды его жизни во время немецкой оккупации. Или же им просто было лень "розгребаться" с процессами опознания и тому подобное. Работал "Доброволец" как агент довольно нормально, так чего ж еще надо.

Впрочем, это был не единственный факт, который заставлял МГБ внимательно следить за своим агентом. Ситуацию, в частности, подогревала информация, которую Гусятинский райотдел МГБ Тернопольской области получил от собственной агентуры. Согласно с ней, "Доброволец" в 1949 году имел несанкционированные МГБ встречи на Тернопольщине с руководителем референтуры Службы безопасности ОУН "Чуваем". В 1950-м, уже работая в Каховке, Бабий выходил за рамки предоставленных ему конспиративных легенд, что влекло за собой провал агентурных разработок.

Сотрудников МГБ настораживало также желание агента уехать за границу к родителям, хотя молодой человек старался преподнести это кураторам, как стремление работать непосредственно во вражеском логове. МГБисты же предполагали, что Николай хочет таким образом избавиться от опеки органов госбезопасности и сбежать за границу, возможно – к западным спецслужбам.

Несмотря на это все, в мае 1952 года появилась особое указание относительно использования "Добровольца": только в тех делах, где агент работал давно и не был замечен в халатности, к новым делам не подключать, пока будет длиться проверка. Проверять же Бабия собирались одновременно во всех местностях, которые имели непосредственное отношение к основным моментам его биографии.

Пока длилось "внутреннее расследование", "Доброволец" продолжал агентурную деятельность – разрабатывал на Херсонщине переселенца из Ивано-Франковской области Ивана Чмыра. Последний работал вместе с Бабием на строительстве Каховской ГЭС арматурщиком. В МГБ подозревали, что Чмыр относится к ОУН. Об этом, по мнению "чекистов", свидетельствовали некоторые факты биографии арматурщика: в 1947 году он был захвачен в повстанческом бункере, имел родных в СБ ОУН на Рогатинщине и тому подобное. Находясь на Херсонщине, Чмыр в разговорах, подслушанных агентурой, рассказывал о своем желании присоединиться к вооруженному националистическому подполью и убить кого-то из партийного актива в подтверждение искренности намерений.

Бабию Чмыр предлагал уехать во Львов, поскольку ожидал начала войны между СССР и США. Во Львове же проживали знакомые Чмыра, которые, по его словам, были членами подпольной националистической организации. От МГБ "Доброволец" получил задание всячески влиять на Чмыра, чтобы отказать от исполнения террористического акта. Также Бабию предстояло и дальше углублять дружеские отношения с Чмыром и готовиться к поездке во Львов для обнаружения упомянутой подпольной организации.

Тем временем проверка "Добровольца" подошла к концу и ничего не дала. Углубиться в дебри дел дивизии "Галичина" и немецких разведорганов херсонским чекистам, очевидно, было не под силу. Среди негативных материалов, которые поступили на "Добровольца", были разве что четыре донесения от агента "Ромашки", которая жаловалась на то, что Бабий "проявлял к ней интерес, как к женщине". В других донесениях также отмечалось, что по "женской линии" Бабий действительно был бабником.

Зато теперь, после проверки, "Добровольца" можно было приобщать к "большой игре". В октябре 1952 года агент был инкорпорирован в среду руководителя молодежной националистической организации, которая действовала на Херсонщине, Марьяна Голотова. С целью завоевания доверия у Голотова и его единомышленников, Бабию был организован фиктивный побег из-под стражи в милиции, где он находился за хулиганство, и был переведен на нелегальное положение. Легенда сработала, агент заручился доверием и поддержкой Голотова, получил от него автомат с патронами, был ознакомлен с целью и задачами подпольщиков.

О том, как в дальнейшем развивались события, про саму организацию Голотова и ее ликвидации, портал Depo.Запорожья расскажет скоро – в ближайших выпусках рубрики "Архивы КГБ".

Читайте также:

Как херсонские "чекисты" безуспешно "охотились" на пожилого антисоветчика;

Как на послевоенной Херсонщине разоблачили "Белую моль";

Как на Херсонщине "охотились на привидение" киевского бургомистра Багазия.