Архивы КГБ: Как запорожскому плотнику покушение на Сталина "шили"

На самом деле, "вина" 41-летнего запорожского строителя Бориса Мартыненко заключалась лишь в том, что во время советско-германской войны он попал в плен и оказался в американской зоне оккупации. К тому же, имел несчастье делиться с окружающими тем, что увидел на чужбине. Портал Depo.Запорожье с помощью архивов КГБ исследовал, как "шили" громкое дело ни в чем не повинному человеку.

Докладная записка с информацией о деле-формуляре, открытом запорожскими госбезопасниками в отношении плотника треста "Запорожстрой" Бориса Мартыненко была направлена начальнику Пятого управления МГБ СССР, генерал-майору Бизову 20 мая 1952 года. Сообщалось, что запорожстроевец родом из Курской области, из крестьян-середняков, беспартийный, с начальным образованием, репатриант из американской зоны оккупации Германии. Дело против него открыли на основании данных секретных сотрудников "Петрова" и "Твардовского". Те сообщали, что Мартыненко проводит среди своего окружения "резкую антисоветскую агитацию, направленную на дискредитацию советского строя, клевещет на руководителей коммунистической партии и советского правительства", а также выражает "террористические намерения".

В частности, в декабре 1951 года агент "Петров" донес, что Мартыненко, находясь у него на квартире, высказывал террористические намерения в отношении руководителя ВКП(б) и советского правительства (то есть Сталина). Оперативники, конечно же, уцепились за это сообщение. "Петров" был допрошен в качестве свидетеля под протокол, во время допроса он подтвердил свое сообщение про террористические высказывания Мартыненко.

Мгновенно была получена санкция на арест плотника, но выяснилось, что тот успел уволиться с работы и уехать из Запорожья. Агенты, которые "отрабатывали" Мартыненко, сообщили, что плотник намеревался навестить сестру, которая жила в городе Курск, а затем уехать на малую родину - в село Васильевка Рокитнянского района Курской области. Сотрудники запорожского МГБ информировали своих коллег из Курска о необходимости задержания Мартыненко, как только он там появится.

Мартыненко задержали в родном селе в феврале 1952 года и этапировали во внутреннюю тюрьму УМГБ Запорожской области. Во время следствия мужчина подтвердил, что во время немецко-советской войны попал в немецкий плен, содержался в лагере в городе Эссен, позже занятом американскими войсками, в ноябре 1945 года по репатриации в составе 83 отдельного рабочего батальона прибыл в Запорожье.

Согласно протоколу допроса Мартыненко признал, что проводил антисоветскую агитацию, которая была направлена на дискредитацию советского правительства среди рабочих в Запорожье. Однако понятно, что под такое определение в протоколе МГБ могли попасть любые повествования о быте в Западной Европе в сравнении с советскими реалиями. Высказывание же террористических намерений против советского и партийного руководства, которые якобы прозвучали 2 декабря 1951 года на квартире у "Петрова", Мартыненко категорически отрицал.

К разработке репатрианта подключили камерных агентов "Г" и "Т". Те отчитывались, что "антисоветскую агитацию" тот ведет и в камере, однако террористических высказываний от него не слышали.

Тогда оперативники устроили очную ставку между Мартыненко и своим агентом "Петровым", который и свидетельствовал о террористических намерениях. Ставка состоялась 8 апреля 1952 года и надежд МГБ не оправдала. Мартыненко не только не подтвердил показаний агента, но и отрицал сам факт посещения квартиры "Петрова" в декабре 1951 года. В свою очередь, камерные "подстадные", в частности, агент "Р" сообщали, что после очной ставки Мартыненко в камере на чем свет стоит ругал "Петрова" и обвинял его в лживости показаний. Говорил, что вообще никогда не ходил к нему.

Поскольку заподозрить плотника с начальным образованием в том, что он раскрыл камерных агентов и вводил их в заблуждение, чекисты не могли, а других доказательств, кроме доноса "Петрова" у них не было, от громкого дела о подготовке убийства Сталина пришлось отказаться. Однако Мартыненко все равно упекли в лагеря по "самой популярной" в те времена 58-й статье - за антисоветскую деятельность.