Архивы КГБ: Что творилось в запорожском селе накануне Голодомора

Украинское село во время революции было опорой для антисоветской борьбы - прежде всего трудолюбивые крестьяне, которых потом обзовут кулаками и уничтожат. Нелояльность села к новой власти признавали и большевики. Например, в досье, составленном чекистами в 1950 году на Херсонскую область, чуть ли не каждый район "запятнан" или антибольшевистским сопротивлением во время революции, или антиколхозным - во время коллективизации. И такое наблюдалась по украинским селам везде. Соответственно, советские спецслужбы должны были следить за селом: следить как за экономическим положением, так и за настроениями крестьян.

Вплоть до Голодомора "красная" власть опасалась всеобщего крестьянского восстания в Украине и четко понимала, что может его не пережить. Именно из-за этого украинское село было цинично наказано - выбито голодом. Благодаря докладным запорожских сотрудников Государственного политического управления (ГПУ), которые передавались руководству Компартии, можно понять, что творилось в местных деревнях накануне террора голодом – в 1931-м и первой половине 1932 года.

Следовательно, повсеместно наблюдалась небрежность в учете трудодней, согласно которым колхозники могли претендовать на оплату – чаще всего, продуктами. Например, в Запорожском районе в артели им. Сталина, несмотря на требования колхозников учитывать трудодни ежедневно, занесение в трудовую книжку делались раз в неделю. Отсюда много неточностей не в пользу рядовых работников. В частности, колхозник по фамилии Токмак в артель поступил 10 марта 1931 года, но трудовую книжку получил только в ноябре. Данные об отработанных днях в ней отсутствовали. Только за октябрь были проставлены трудодни, но не все. С ноября 1931 по январь 1932-го никаких данных не было. То есть накануне бешеного голода человек не мог получить даже ту жалкую часть продуктов, которую честно заработал в колхозе.

В артели им. Ильича Мелитопольского района стоимость трудодня обесценили "безголовые и расхлябанные" местные руководители. Отмашку на сбор урожая кукурузы, подсолнечника и картофеля дали поздно. Картофель вымерз и сгнил. На поле остались несобранными шесть гектаров огурцов. Огромный сад, который был в артели, дал прибыли лишь 167 рублей, поскольку большинство фруктов разворовали.

В Коларовском районе, существовавшем до 1939-го года, в бухгалтерии колхоза им. Левского царил полный беспорядок, учет трудодней не велся вообще, и результатов хозяйственного года никто не знал. Соответствующим было и отношение к колхозной работе. Приставленные к загнанным в колхоз лошадям конюхи могли по несколько суток не выходить на работу, животные оставались без пищи и воды. Колхозники-владельцы лошадей бросали работу и бежали к ним, чтобы накормить и напоить.

В артели "Победа" Мелитопольского района скот все же погиб. В течение 1931 года здесь недосчитались 18 коров, 88 телят и 187 свиней. Такое положение вещей в докладной ГПУ объяснялся нехваткой продовольствия для скота. Еще 45 коров были больны туберкулезом. Телята от них поголовно погибали. Само помещение, где содержалась скотина, было в ужасном антисанитарном состоянии.

Не лучшей была ситуация в артели им. Сталина в селе Камышеваха современного Ореховского района, где количество лошадей уменьшилось на 94 головы. Условия, в которых содержались лошади, также были ужасными. Чекисты сообщали, что, исходя из скудного рациона животных, существовала угроза дальнейшего ухудшения положения. Аналогичной была ситуация в Марьевке современного Запорожского района. Вместе с тем, обращает внимание, что о рационе колхозников и в целом их материальном положении в докладных ГПУ ни слова: в этом смысле люди коммунистическое руководство не интересовали.

В камышеваской артели им. Сталина, между тем били в набат из-за недостатка рабочих рук. Тогдашней "гастарбайтерской Польшей", а часто и единственной возможностью не умереть с голода для запорожских крестьян было строительство Днепрогэса и заводов. В Запорожье отправилась половина артели – 300 человек. Соответственно, "профессиональное" руководство артели просило уменьшить посевную площадь на 100 гектаров, отдав их под сенокос. Мол, на обработку 100 га пахотных надо 200 человек, а на сенокос хватит десятка.

Рабочие артели им. К. Маркса Запорожского района побег на работу в Запорожье объясняли примерно так: "Кто работает на заводе, всего имеет в достаке, а в артели прожить невозможно. Лучше быть рабочим, чем работать в сельском хозяйстве".

Несмотря на ужасное состояние сельских дел ОГПУ продолжало искать и находить по колхозам врагов. В одной только артели им. Сталина насчитали 90 бывших махновцев, шесть кулаков, трех "церковников", четырех белых офицеров, двух служащих Государственной стражи (гетманской) и четырех городовых. В Мелитопольском районе в колхозе "Луч культуры" обнаружили "кулаческую группировку" из 10 человек, которая "проводит антисоветскую агитацию". Эта группировка якобы пыталось организовать "женский бунт" во время хлебозаготовок. В целом же факты "вредительства" зафиксировали в 19 колхозах с 200.

Не обошли "чекисты" вниманием культурный быт колхозников. Сообщали, что в Камышевахе дом коллективиста - проще говоря, клуб - работает в целом удовлетворительно, но большим минусом является отсутствие библиотеки. Из докладной следует, что имеющиеся книги не отвечают интересам читателей. Есть только 750 экземпляров, из которых 300... - "Хворь лошади в единоличном хозяйстве". Стоит отметить, что в Камышевахе еще в 1904 году была открыта "Народная бесплатная библиотека". И несмотря на несколько лет активных боевых действий во время революции, по состоянию на 1921 год эта библиотека насчитывала 2634 книги, которые распределялись по десяти основным темам. Куда делись они с окончательным установлением "красной" власти, остается только догадываться.

В Коларовском районе, где с XIX века жили болгары-переселенцы, у Дома коллективиста Полоузовской национально-болгарской артели им. Сталина литература в библиотеке была, но в основном на русском, а не на болгарском языке. Здешние крестьяне стремились к какой-то культурной жизни, но такая работа почти не проводилась.

Куда больше беспокоила "чекистов" ситуация, сложившаяся в районе с детскими яслями, ведь они были одной из форм коллективизации. Крестьяне отказывались приводить туда детей. Сотрудники ГПУ объясняли это тем, что в селах не было проведено соответствующей разъяснительной работы. На самом же деле и не в последнюю очередь отказ от яслей был обусловлен плохим и неграмотным уходом за детьми. Очевидно, не намного лучше, чем за лошадьми. Из-за этого немало яслей были практически сразу закрыты.

Такими были "большевизированные" запорожские села накануне самой страшной трагедии в своей истории.

В следующих публикациях Depo.Запорожье расскажет, какой была реакция запорожского села на хлебозаготовительную кампанию 1932 года, которая и дала старт страшной казни голодом.

При подготовке к публикации использованы документы из книги: Рассекреченная память: Голодомор 1932-1933 годов в Украине в документах ГПУ-НКВД / Упор.: В. Борисенко,. Даниленко, С. Кокин и др. - К.: ВД "Стилос". 2007. - 604 с.

Читайте также:

Праведники Голодомора: Что известно про запорожцев, которые спасали земляков от смерти;

Как в Запорожье заморенные голодом проросли деревьями в парке культуры и отдыха.